Мне никогда не забыть тот день, когда я впервые увидел Кошатника. В интервале между двумя мировыми войнами я довольно неплохо зарабатывал себе на жизнь тем, что развозил на своем шлюпе почту жителям островов. Сама по себе эта служба была не особенно прибыльной, но я неплохо подрабатывал на ней, привозя и отвозя всевозможные грузы, а также выполняя, если так можно выразиться, чартерные пассажирские рейсы.

Как-то раз я сидел в своей забегаловке на Папете и попивал пиво, когда местный извозчик доставил ко мне этого маленького господина, который, по его словам, очень хотел меня видеть.

Он понравился мне, буквально, с первого взгляда. Это был довольно миниатюрно сложенный, иссушенный солнцем мужчина лет за пятьдесят. У него были бледно-голубые глаза и восхитительная копна седых волос. Одет он был в серый полотняный костюм, а в руке сжимал массивную трость, которая сразу же привлекала внимание к его чуть ревматической походке. Лицо у него было доброе, по-настоящему интеллигентное.

Извозчик указал ему на меня и мужчина прошаркал к моему столику. Казалось, отыскав меня, он испытал явное облегчение.

— Насколько я понимаю, вы — капитан Роджерс? — спросил он.

— Совершенно верно, — проговорил я, вставая со стула. Чем могу быть полезен?

Он присел на предложенный стул, затем сложил ладони на рукоятке трости и уставился на меня серьезным, даже напряженным взглядом.

— Мне сказали, что вы занимаетесь своего рода частным извозом.

Судя по его манерам и покрою одежды, я понял, что здесь пахнет немалыми деньгами, а потому сразу же стал прикидывать в уме возможные масштабы сделки.

— У меня есть свой шлюп, сэр, — признался я, — но в настоящий момент я выполняю кое-какие другие заказы. А в чем состоит ваша просьба?

Мужчина, похоже, уловил скрытый смысл моих интонаций и потому, как мне показалось, отнюдь не расстроился.

— Меня зовут Фостер, — сказал он, — Джеральд Фостер. — Он сделал небольшую паузу, словно давая мне возможность вспомнить его имя, но я никак не отреагировал на него, а потому мужчина продолжал:

— Я — писатель. Мне бы хотелось нанять ваше судно и отправиться на нем на атолл Тао.

— Атолл Тао? — невольно воскликнул я. — Да зачем вам понадобилось туда ехать? Там же ничего нет — одни лишь пальмы и крысы.

Собеседник по-прежнему оставался невозмутимым.

— Видите ли, капитан, я недавно купил этот остров и…

— Купили?! — вновь воскликнул я с явным недоверием в голосе.

Маленький господин, похоже, начинал терять терпение и я сразу понял, что наступил на его больную мозоль.

— Капитан, — проговорил он, однако, вполне ровным голосом, — я же не спрашивал вашего совета по поводу целесообразности совершения данного шага. Я заключил с местными властями договор об аренде этого острова сроком на двадцать пять лет и намерен прожить там до конца своих дней. Уверяю вас, я достаточно проработал все детали этого проекта.

Я понял, что мне попался крепкий орешек. Я и раньше встречал во Французской Океании людей, у которых так же блестели глаза. Некоторые из них отправлялись на острова, чтобы поработать над книгой, другие намеревались заняться живописью, а кое-кто вообще искал способа бежать от самого себя. Soif des iles — Островная жажда — французы придумали даже особое словосочетание для выражения подобного состояния души.

В процессе дальнейшей беседы мой маленький собеседник пояснил, что хотел бы переправиться на моем шлюпе на этот атолл. Кроме того, ему нужно было перевезти все его снаряжение, кое-какие строительные материалы, пару-тройку местных плотников, чтобы они соорудили ему там нечто вроде хижины. Он излагал свои планы с уверенным видом человека, который основательно проработал всю идею проекта и отдавал себе полный отчет в том, чего именно добивается.

Проблемы денег, как мне показалось, для него попросту не существовало, а потому, когда мы наконец перешли к обсуждению финансовой сделки, я назвал ему, можно сказать, грабительскую цену, почти на треть превышавшую ту, которую намеревался получить на самом деле. Он в очередной раз удивил меня, когда ловким движением руки извлек из кармана чековую книжку и вписал в нее всю требуемую сумму в виде аванса. Как я уже упоминал, этот Кошатник понравился мне буквально с первого взгляда.

До следующего почтового рейса на острова у меня оставалось целых пять дней, а потому нанятые Фостером туземцы уже назавтра начали грузить на шлюп необходимое снаряжение. У меня сложилось впечатление, что он потратил целое состояние на всевозможную экипировку и строительные материалы.

По его поручению я договорился с несколькими плотниками-китайцами, которые, надо признать, также заломили с меня приличную цену. С туземцами можно было бы договориться и за четверть этой суммы, но ни один из местных жителей не согласился бы отправиться в плавание на запретный атолл. Китайцам, разумеется, это также было хорошо известно, а потому они твердо вознамерились содрать с меня по максимуму. Впрочем, какое мне было до всего этого дело — я ведь тратил не свои собственные деньги. Важнее всего для меня была выгодная сделка.

Я наблюдал за погрузкой судна, когда на пристани появился Фостер. С собой он принес кошек — самых обычных на вид кошек, которые сидели в двух плетеных сумках, висевших у него через плечо.

— А это зачем, господин Фостер? — спросил я.

Он улыбнулся:

— Это, капитан, мои друзья. Они составят мне компанию в этой ссылке. Кроме того, от них может быть определенная польза — вы же сказали, что на Тао полно крыс.

Я пожал плечами. В его словах содержался определенный смысл, особенно если вы любите кошек, тогда как я лично никогда не терпел этих тварей. Когда он выгружал их из сумок на палубу, я старался даже не смотреть в ту сторону.

— Э, да я вижу, что у вас там и самки есть, — произнес я.

Кошатник кивнул и улыбнулся:

— Да, капитан, я везу с собой четырех кошек и двух котов. Надеюсь, вскоре получу неплохой приплод. Как вы считаете, веселей мне будет с котятами?

— Ну, если они вам нравятся, то почему бы нет. Хотя, как мне представляется, котят у вас будет гораздо больше, чем вы предполагаете, — добавил я, произнеся даже более пророческие слова, нежели сам в тот момент представлял.

Погода стояла чудесная и наше плавание между островами проходило без каких-либо осложнений. Два плотника — китайца спали прямо на палубе. Основную часть времени старик проводил с кошками, кормя их и забавляясь игрой: после отплытия из порта они свободно бегали по всему шлюпу.

Мы держали курс на атолл Тао, предварительно отвезя почту в Пука-Пука. За все те годы, что я провел на островах, мне лишь дважды доводилось заходить на Тао — в первый раз мне просто хотелось посмотреть на этот «проклятый» остров и еще, когда понадобилось починить сломанный руль. Не думаю, однако, чтобы с тех пор кто-то высаживался на атолл. Это был самый бесполезный и никчемный кусок суши, который мне когда-либо доводилось встречать во всем Тихом океане.

Поздно вечером мы достигли уютной лагуны и бросили якорь. Пожалуй, в ту ночь Кошатник даже не сомкнул глаза. Он сидел на крыше каюты и поглядывал в сторону пляжа. Уж его-то, подумал я тогда, определенно мучила «островная жажда», и долго еще размышлял над тем, удастся ли этому человеку найти там то, что он столь упорно искал.

Похоже, его чертовых кошек остров тоже очаровал. Они бегали по планширу и не отрывали взгляда своих блестящих глаз от кромки берега, возбужденно покачивая туго напрягшимися хвостами. Что до меня, то я был только рад избавиться от них — от кошек у меня всегда мурашки по телу пробегают.

Мы стояли на якоре у Тао все то время, пока Фостер обосновывался. Плотники соорудили ему довольно уютный маленький домик с большими окнами. Они сделали ему также стеллажи для сотен книг, которые он прихватил с собой, сработали цистерну, в которую можно было бы собирать и хранить дождевую воду, а заодно построили маленький лодочный причал, на котором по окончании работ оставили кучу мусора.